Этот материал был подготовлен мной к 85-летию со дня рождения трижды Героя Советского Союза маршала авиации Покрышкина Александра Ивановича. Приглашение на торжества 6 марта 1998 г. в ЦДРА я получил заблаговременно по распределению президиума Совета ветеранов Войск ПВО. Нам было предоставлено 15 билетов и выделено 10 юбилейных медалей А. И. Покрышкина для награждения.

Накануне торжества я связался по телефону с женой Александра Ивановича Марией Кузьминичной. Разговаривали с нею дважды. В основном жена Героя вспоминала о самом дорогом для неё человеке. Мне неизвестна более прочная и трогательная дружба, чем в семье Покрышкиных. После кончины Александра Ивановича Мария Кузьминична проявила себя, как самая верная и неутомимая в деле увековечения памяти своего мужа.

Перед тем как прибыть на торжества, я перебирал в памяти все, что знал и помнил о А. И. Покрышкине. Вспоминал рассказы о нем его сослуживцев и боевых друзей по Великой Отечественной войне, личные встречи не так многочисленные, но многозначащие для меня.

В 1944 г. мы узнаем о присвоении А. И. Покрышкину звания Трижды Героя Советского Союза. Для нас, мальчишек, Покрышкин стал кумиром. Большинство из нас мечтали стать летчиками.

Впервые имя Покрышкина я услышал во время войны в 1943 г. при изгнании немецких фашистов с Кубанской земли, когда мне было 12 лет. Наступление Красной Армии затормозилось в апреле 1943 г. на так называемой «Голубой линии» обороны немцев. Немцы считали этот оборонительный рубеж непреодолимым. Они стремились любой ценою не допустить продвижения наших войск к Новороссийску и на Таманский полуостров. На земле и в воздухе разразились ожесточенные бои. Горела земля, кипело небо. В воздушном сражении в небе Кубани суждено было наступить перелому в борьбе за господство в воздухе.

Мальчишкой мне довелось быть очевидцем многих из тех напряженных воздушных боев в районе станиц Абинской, Крымской, Холмской. Особенно запомнилось небо 15 мая 1943 года, когда от большого количества своих и вражеских самолетов оно казалось покрытым сеткой, сквозь которую прорывался огонь и дым подбитых в воздушных боях самолетов, ревели моторы, свистели бомбы, горели дома, улицы застилались густым дымом. Первоначальное любопытство увиденного зрелища сменялось страхом и желанием спастись в этом аду. Распластавшись в кювете, я вдавливал голову в землю, чтобы не задели осколки. Когда же немного стихло, я поднялся и увидел в небе спускающихся в разных концах двух парашютистов (летчиков сбитых самолетов), догорающие жилые дома на улице и кое-где появляющиеся фигуры людей.

Таким врезался в память один из воздушных боев на Кубани, где утвердил себя, как выдающийся воздушный боец Александр Иванович Покрышкин. О нем тогда среди фронтовиков шла молва как о герое и лучшем летчике фронта. В 1944 г. мы узнаем о присвоении А. И. Покрышкину звания Трижды Героя Советского Союза. Для нас, мальчишек, Покрышкин стал кумиром. Большинство из нас мечтали стать летчиками. В школах появлялись авиамодельные кружки. Многие знакомые ребята поступали учиться в Краснодарскую Спецшколу ВВС. В 1947 г. удалось поступить в спецшколу и мне.

В 1953 г. после окончания Армавирского военного авиационного училища летчиков-истребителей небольшую группу выпускников училища направили в качестве летчиков-инструкторов в Командную академию ВВС (Монино). В числе этой группы посчастливилось быть и мне. В те годы в академии учились боевые летчики. Многие из них были Героями Советского Союза, даже курс звали «Золотая орда», остальные, если и не имели звания Героя, были награждены многими орденами.

При академии была 1-я УСАД (Учебно-смешанная авиационная дивизия), задача которой заключалась в обеспечении летной практики слушателей в летний период. УСАД в своем составе имела полки: истребительный, штурмовой, бомбардировочный и транспортную авиаэскадрилью. Наша группа пополнила истребительный авиаполк.

В первой группе слушателей, закрепленной за мной как за инструктором, был ГСС подполковник А. И. Труд — ведомый А. И. Покрышкина до 1943 г. Общение с ним в значительной мере пополнило мои знания о выдающемся летчике Великой Отечественной войны А. И. Покрышкине. А. И. Труд и другие летчики-фронтовики предлагали даже познакомить меня с А. И. Покрышкиным, который тогда командовал 52-й Воздушной армией Московского округа ПВО и жил с семьей в Москве. Андрей Иванович Труд обещал даже свозить меня домой к А. И. Покрышкину, что для меня казалось слишком большой честью и несбыточным планом, я не мог решиться на такой шаг.

В 1961 г. я познакомился с другим ведомым А. И. Покрышкина (с 1943 года и до конца войны), полковником Голубевым Георгием Гордеевичем, также Героем Советского Союза. Было это в г. Киеве, когда мы проходили в окружном госпитале медкомиссию на допуск к полетам. Нашему случайному знакомству суждено было перерасти в крепкую семейную дружбу. В ту пору в моей службе произошли существенные перемены.

Из ВВС я был переведен в войска ПВО и назначен в оперативное отделение штаба 19-й дивизии ПВО (г. Васильков). Полковник Голубев Г. Г. был заместителем командира дивизии. 19-я дивизия ПВО входила в состав 8-й отдельной армии ПВО, которой командовал А. И. Покрышкин. Командующий часто бывал в дивизии, и я теперь имел возможность видеть его и наблюдать за этим человеком-легендой на совещаниях и других мероприятиях.

А однажды пришлось обратиться к командарму по личному вопросу — с просьбой о назначении на летную должность, а точнее, о восстановлении на летной службе. Не скрою, что перед обращением к командарму сильно волновался, ибо был наслышан о его строгости. Не сразу удалось добиться приема у командующего, этому мне многие препятствовали, особенно кадровики армии. Пришлось не один раз отпрашиваться у своего непосредственного начальника подполковника Пирогова В. И. Хорошо, что он с пониманием относился к моему стремлению и неоднократно отпускал меня по приемным дням командарма в штаб армии в г. Киев.

В один из таких дней (несмотря на уговоры начальника отдела кадров армии полковника — не делать этого шага), меня принял Александр Иванович Покрышкин. Хорошо помню детали той редкостной встречи с командующим. Получив разрешение на вход в кабинет, представляюсь командарму. Александр Иванович выслушал меня, поздоровался за руку и сказал: «Что, летать захотел? Хорошее желание». Пригласил сесть, и началась наша беседа. Командующий обрисовал картину, происходящую с авиацией в связи с созданием нового рода войск — зенитных ракетных войск. В армии уже было сокращено 10 авиаполков, на базе которых создавались зенитные ракетные полки и бригады. И это еще не все, подчеркнул Александр Иванович, сокращение авиации будет продолжаться. В связи с этим создался резерв летного состава, многие летчики будут уволены, отсюда и сложности с вакансиями летных должностей. И, тем не менее, командарм сказал: «Но, если ты так стремишься летать, то устроим тебя в полк, но только на должность не выше командира звена, а то и рядового летчика». При этом он обратился к кадровику, присутствовавшему здесь же, и отдал ему распоряжение найти для меня место. Тот принял к исполнению. Мне не верилось в то, что я слышал. Командарм сказал, чтобы я возвращался в дивизию и продолжал работать в комиссии по набору материала для написания «Инструкции летчику по перехвату воздушных целей на малых высотах на самолетах Як-28п», после выполнения этого задания и состоится назначение. Я действительно тогда входил в состав рабочей группы комиссии, о которой говорил командарм. Видимо, Александру Ивановичу доложили об этом перед беседой.

Возвращался я к себе в Васильков под впечатлением встречи с самим Покрышкиным и таким благоприятным для меня исходом. Александр Иванович теперь стал для меня дорогим человеком. Я радовался, что нашел в себе силы преодолеть робость и решиться на обращение к командарму, несмотря на все чинимые на этом пути препятствия. Мой самый болезненный вопрос был разрешен.

Теперь я думал, как отреагирует начальник штаба дивизии полковник Беликов A. M., который не хотел, чтобы я ушел из штаба, что скажет начальник оперативного отделения полковник Михайлов В. С., не одобрявший моих действий, представлял, как обрадуется подполковник Пирогов В. И., горячо поддерживавший мое стремление возвратиться на летную работу. Но самое главное было то, что душу переполняло чувство благодарности к командарму, то, что он не посчитал для себя излишним принять и выслушать просьбу капитана. Встреча с А. И. Покрышкиным возвеличила его имя в моем сознании и осталась в моей последующей жизни как самое значительное событие.

Еще до моего прибытия в штаб дивизии там уже знали о приеме меня командующим. Как и предполагал, больше всех огорчился начштаба Беликов A. M. Он выслушал меня и сказал, что не допускал и мысли о моем уходе. С особой радостью я поделился о встрече и ее результатом с Василием Иосифовичем Пироговым. Он очень обрадовался такому исходу. Василий Иосифович — морской летчик-фронтовик. В 1942 г. в период боевых действий в Крыму он вывез на своем самолете товарища, который совершил вынужденную посадку на подбитом самолете на территории, захваченной немцами. За этот подвиг В. И. Пирогов был награжден орденом «Красного знамени».

Об этом подвиге я узнал через 25 лет, когда с письмом от Василия Иосифовича получил статью из газеты с описанием его деяний и награждении. Помню, мы особенно уважительно относились к своему непосредственному начальнику подполковнику Пирогову В. И., и на то были основания. Василий Иосифович сочетал в себе высокие профессиональные качества, редкую работоспособность, пунктуальность офицера штабиста, с большой внимательностью и вежливостью к нам, его подчиненным офицерам. Ко всему это был для нас эталон скромности и исполнения служебного долга.

Через месяц я был назначен старшим летчиком 266-го иап в г. Овруч, а еще через месяц стал командиром авиазвена. Так, благодаря А. И. Покрышкину, я возвратился в авиацию, что было для меня сравнимо со вторым рождением. В дальнейшем сложится все же так, что я пойду по штабной стезе и несколько лет буду служить в 8-й ОА ПВО под командованием генерал-лейтенанта авиации Покрышкина А.И. Мне представится возможность воспринимать и оценивать этого неординарного военачальника уже с позиций полкового и дивизионного масштаба.

Я видел в командарме прогрессивного военачальника, новатора, смотрящего далеко вперед. Это легко замечалось в его стиле и методах руководства войсками, ощутимыми изменениями к лучшему в боевой учебе и боеготовности. Новые качества приобретали войсковые части и соединения нашей армии. На вооружение поступала современная техника, развертывались группировки зенитных ракетных и радиотехнических войск.

Все это требовало разработки новых или существенных изменений принципов управления войсками, тактики и способов их боевого применения, повышения боевой готовности, создания устойчивой непреодолимой для средств воздушного нападения вероятного противника обороны объектов и целых промышленных районов.

Боевая задача 8-й ОА ПВО вытекала из экономического значения Украинской ССР и Молдавской ССР для всего Советского Союза, где производилось около 1/3 промышленного производства страны. Учитывалось не только большое количество на этой территории промышленных объектов, административно-политических центров, какими являлись города Киев и Кишинев, других крупных городов, морских торговых портов и военно-морских баз с базированием Черноморского флота, дислоцирование на территории Украины и Молдавии крупных группировок войск трех военных округов. Наконец, бралось во внимание близость соседних государств-участниц Варшавского Договора, сильные группировки средств воздушного нападения противника 4-го и 2-го ОТАК НАТО, возможности противника к нанесению внезапных ударов с воздуха.

Перечисленные особенности и лежали в основе при создании противовоздушной обороны юга европейской части нашей страны. В армии совершенствовались боевые порядки войск, оборудовались в инженерном отношении боевые позиции для зенитных ракетных и радиотехнических подразделений, строились аэродромы, защищенные командные пункты, совершенствовались вопросы взаимодействия между родами войск и соседними объединениями, интенсивно проводилось переучивание на новую технику личного состава.

Вот тот далеко не полный перечень вопросов, которыми занимались в первую очередь командующий и его штаб.

Теперь, по истечении многих лет и приобретении определенного опыта в руководстве войсками и собственных наблюдений, я могу судить о том огромном вкладе легендарного летчика и военного руководителя трижды Героя Советского Союза маршала авиации А. И. Покрышкина, который он внес в становление 8-й ОА ПВО, будучи ее командующим. В этом я мог убедиться и когда был в должности начальника штаба армии. Александр Иванович передал армию своим преемникам в лучшем виде, хорошо обустроенную и боеспособную с четко налаженной современной системой противовоздушной обороны юга СССР.

Но, вернемся к особенностям деятельности командарма в те памятные годы. Приведу некоторые примеры. Первый — забота командарма о боеготовности истребительной авиации, в основе своей реактивной и с ракетным вооружением. Экономия времени приведения истребительного авиаполка зависела от многих составляющих, что требовало конкретной работы по каждому из них. Выход был найден с внедрением сетевых графиков приведения подразделений и частей, которые позволяли включить в процесс приведения в боевую готовность и проконтролировать все звенья. Командарм настойчиво внедрял в армии новый эффективный метод, строго спрашивал с подчиненных за овладение им личным составом. В сетевых графиках исключался пропуск действий, которые могли привести к задержке приведения в готовность к боевым действиям. В них отражались действия всех должностных лиц, что способствовало повышению их ответственности в один из основных периодов действий войск и позволяло вести их в русле планомерной и экономной боевой подготовки.

Другой пример — требования командарма по вопросу повышения эффективности боевой учебы всего личного состава. В войсках армии вводился персональный учет посещаемости и степени усвоения материала каждым военнослужащим. Были разработаны и внедрены новые формы учета занятий с наглядным отображением хода учебы всеми категориями военнослужащих, что вполне соответствовало принципу индивидуального обучения. При такой организации обучения не составляло труда проследить за степенью участия в учебном процессе каждого солдата и сержанта. Мне, как начальнику штаба иап, приходилось докладывать командующему о состоянии внедрения в полку новых методов повышения боевой готовности и эффективности обучения, и каждый раз я получал от него необходимые для себя рекомендации, разъяснения, как сделать лучше.

В 1967 году А. И. Покрышкин был назначен заместителем главнокомандующего Войсками ПВО страны. Войска ПВО сразу почувствовали плоды его деятельности в новой должности. По результатам его работы в объединениях ПВО, учений с боевыми стрельбами на полигонах, проверок плановой боевой учебы в местах постоянной дислокации делались обобщенные выводы, издавались приказы. Эти материалы изучались в войсках. Штабы и рода войск объединений черпали в них многие полезные выводы для внедрения в своих частях и соединениях.

Офицерский состав и служащие 8-й ОА ПВО внимательно следили за плодотворной деятельностью любимого командарма. Многие понимали, что А. И. Покрышкин должен занять достойный для него более высокий пост в Вооруженных силах страны, что позволило бы ему в более полной мере реализовать свои возможности. В армии с любовью и гордостью вспоминали своего легендарного командарма, желали ему добра и счастья, надеялись увидеть его в должности главнокомандующего ВВС.

В 1975 г. меня назначили на должность начальника штаба 8-й ОА ПВО. Армией командовал достойный преемник А. И. Покрышкина, его боевой друг и соратник дважды Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Лавриненков Владимир Дмитриевич. В армии продолжали служить однополчане Александра Ивановича по Великой Отечественной войне полковники Голубев, Березин, Чубуков, Сухов. Мне представилась возможность уже с более обозримой высоты увидеть и понять деяния Александра Ивановича на благо Отечества.

Об Александре Ивановиче всегда тепло и с особым уважением говорил В. Д. Лавриненков, его боготворил Г. Г. Голубев, о нем с любовью вспоминали фронтовики-однополчане. Я невольно задумывался и пытался разгадать тайны этого большого человека, его притягательную силу. Внимательно читал и перечитывал книгу «Небо войны», стараясь лучше понять феномен внутреннего содержания и источник силы Покрышкина.

Однажды мы с женой в семье у Голубевых провели вечер с Александром Ивановичем и Марией Кузьминичной. Так состоялось наше первое знакомство семьями. Александр Иванович тогда ненадолго прилетал по делам в Киев. В 8-й отдельной армии ПВО дорожили традициями, заложенными А. И. Покрышкиным. Их берег и приумножал его большой друг Владимир Дмитриевич Лавриненков. То, что армией командовали такие легендарные известные всей стране люди, налагало и на меня особую ответственность в работе. В моральном плане в одинаковой мере я нес ответственность за выполнение своих функциональных обязанностей по обеспечению управления армией как перед В. Д. Лавриненковым, так и перед А. И. Покрышкиным, и считал для себя за большую честь быть связанным с именами двух легендарных летчиков и военачальников современности.

С позиции начальника штаба армии я мог оценить, какой прочный фундамент в слаженность работы управления и штаба был заложен в годы командования армией А. И. Покрышкиным. То же касалось соединений и частей. В войсковых коллективах был утвержден дух уважительности к личности, в общении между начальниками и подчиненными не было места угодничеству и подхалимству, не допускались всякого рода преподношения или угощения. В этом отношении командарм А. И. Покрышкин придерживался строгих правил. В армии не было места позе чего изволите». Командиры объяснялись с подчиненными без унижения человеческого достоинства, ибо этим правилам следовали их командармы.

С 1972 г. по 1981 г. маршал авиации Покрышкин — председатель ЦК ДОСААФ СССР. На этом посту Александр Иванович делает все возможное для подготовки молодежи к службе в Вооруженных силах государства. ДОСААФ становится основным резервом пополнения ВС подготовленными специалистами для всех видов и родов войск. Обороноспособность страны вместе с Вооруженными силами и их мощным резервом ДОСААФ поднимется на высоту, соответствующую великой державе. Имя Александра Ивановича в народе станет восприниматься наравне с государственными деятелями высшей категории.

В начале ноября 1985 г. по войскам распространились тревожные слухи о тяжелом заболевании Александра Ивановича Покрышкина.

13 ноября перестало биться сердце первого трижды Героя Советского Союза Александра Ивановича Покрышкина. Приказом Министра обороны Маршала Советского Союза Соколова С. Л. была назначена комиссия по организации похорон под председательством главкома ПВО Главного маршала авиации Колдунова Александра Ивановича. В состав комиссии был включен и я.

Похороны назначались на 16 ноября на Новодевичьем кладбище. Комиссия выполнила свои функции по организации и подготовке к печальному дню прощания.

Прощание с Александром Ивановичем проходило в ЦДСА с 9.00 до 13.00 16 ноября. Пришли проститься с ним тысячи военнослужащих и граждан столицы. В 14 часов траурный митинг на Новодевичьем открыл А. И. Колдунов. Первым выступил маршал авиации трижды Герой Советского Союза Кожедуб Иван Никитович. Он произносит сильные и меткие слова, прощаясь со своим старшим товарищем и другом. Я стою недалеко от маршала и вижу его волнение. За ним говорит адмирал флота Егоров Г. М., его сменяет у микрофона заместитель председателя Новосибирского горисполкома Олейников В. Я., выражает скорбь земляков. Проникновенную речь произносит от боевых друзей Герой Советского Союза Сухов К. В. Он говорит об Александре Ивановиче, как об учителе, друге, отце и командире.

Погребение. День прохладный, небо в облаках.

В 16 часов поминки в ЦЦСА. В поминальных речах генерала-полковника авиации Решетникова В. В., маршала авиации Силантьева А. П., бывшего члена Политбюро Шелеста П. Е., поэта Чуева Ф. И., рабочего Сулеева П. М., полковника в отставке Труда А. И. был раскрыт образ Александра Ивановича, как великого человека современности, патриота Отчизны, друга, героя и гражданина, жизнь которого — пример беззаветного служения своему народу. А такая жизнь всегда нелегкая и сложная.

Источником его жизненной силы были глубокий патриотизм и любовь к своему народу. Ум и завидная храбрость вели этого человека к вершине славы. Путь этот был честным и проходил на глазах всего народа. Особенностью А. И. Покрышкина было и то, что в годы войны в сражениях за Родину он увлекал за собою сотни и тысячи других воинов-авиаторов. В послевоенные годы Александр Иванович продолжал жить и работать по формуле: «Долг, честь и Родина — превыше всего».

Высокие награды, звание и слава не изменили характер Александра Ивановича. Он остался верен и доступен своим фронтовым друзьям. Никогда не забывал и не оставлял их одних в беде. Где бы ни служил Александр Иванович, он всюду расширял круг своих друзей, если видел в человеке порядочность и честное отношение к делу. На редкость скромный человек, Александр Иванович был примером в житейских вопросах. Он был счастлив семьей и дорожил ею. А семья отвечала ему тем же. Неоценимую роль в судьбе и жизни Александра Ивановича сыграла его жена Мария Кузьминична. Звезда, зажженная именем Александра Покрышкина, будет светить многим поколениям.

Я благодарен был устроителям Торжеств. Все прошло прекрасно, правдиво, без лишних слов и дифирамбов, в духе и стиле А. И. Покрышкина. Я восхищен подвигом Марии Кузьминичны, ее благородными делами — всем тем громадным трудом, которым она занята, посвящая памяти своего мужа. С такими женщинами будут еще в России и Александры Покрышкины.

В. М. Красковский, генерал-полковник авиации
7 марта 1998 г., г. Москва

Источник